Преподаватель по грамматике сегодня сказала, что уметь вызывать жалость к себе и заставлять других людей чувствовать себя виноватыми — своего рода талант.

А я сидела и думала, насколько же она права. Даже не скажешь ничего.

Препод по грамматике меня застыдила.

Стоило только ей ляпнуть, что я читаю Стивена Кинга в русском переводе — она начала меня методично обливать помоями. Типа «ты же студентка ин-яза, ты обязана читать его в оригинале».

Эх. А мне страшно вот. Правда.

Просто весь кайф от чтения пропадет в первую же секунду, как только мне встретится какое-нибудь забубенное слово. Как представлю мучительные поиски его в словарях… фу.

Я думаю об этом уже неделю.

Мне не случалось читать книжки в оригинале просто так, для себя. Вот стоит у меня Нил Гейман любимый и его  «Smoke and Mirrors», стоит «Pride and Predjudice», а я упорно от них отворачиваюсь. Потому что привыкла читать на англе тогда, когда меня заставляют это делать.

Лень, ты мне не нужна.

Страшно, но попытаюсь.

Медузка, пастель:

Рыбка. Акварельные карандаши. Ирония в том, что по назначению я их никогда не использую с:

То есть, для меня они остаются лишь цветными, а возможность размытия накрывается нецензурным местом.

Ну и, собственно, Уолтер Вайт. Обычные-преобычные кохиноровские карандаши. Пропорции подкачали, но даже немножечко похож, вроде.

Выкладываю, потому что интересно, что скажут со стороны. Никаких корыстных целей не преследую: З